Хранитель.
Часть первая.
"Библиотека – хранилище книг".
Память. Мириады оттенков, звуков, отзвуков, смыслов. Тысячи основ и первооснов на заброшенных гранях подсознания. Полный волшебных открытий мир, ждущий
пока нежные руки прикоснутся к нему, подобно прикосновению пальчика ребенка к робкому полевому цветку, и согреют его этим теплом…
Хранитель вздохнул и опустился в кресло. Воспоминания. Как много их, накопленных где-то в глубине глубин, на грани между сознательным и бессознательным. Как много, и в то же время ничтожно мало для того, чтобы понять всю значимость того или иного момента. Возможность оценить ситуацию дорого стоит. Многие готовы отдать самое ценное, собрать воедино богатства мира и принести их в жертву неведомому божеству, для того только, чтобы попытаться изменить хоть частичку своего прошлого.
Вот только, кто решится? Кому приятно копаться в своем прошлом. Да и нужно ли?
Встав с дивана, хранитель спустился по винтовой лестнице в просторную залу, где вместе ютились письменный стол, библиотечные стиллажи, полные книг (с изъеденными молью страницами) и этажерка с огромным глобусом на верхней полке.
Глобус был волшебный.
На лице хранителя отобразилось сомнение: стоит ли спускаться в сад, и, предавшись обыденным размышлениям, вздремнуть часок-другой под сенью вечнозеленых елей или отправиться в столовую, где его уже ожидал свежеприготовленный завтрак, состоящий из листа салата и свежих овощей.
Здравый смысл одержал верх над голосом желудка. И хранитель отправился в сад. В саду было тихо. Лишь редкие переливы птичек и приглушенные отзвуки внешнего мира наполняли собой теплый весенний воздух. Хранитель вздыхал его, и грудь наполнялось чистотой и молодостью. Он снова ощутил себя тем беспечным юношей, каким был когда-то, когда пришел к Старейшине, прося его о помощи. Сладкие времена, когда каждый прожитый миг, казалось, определял всю дальнейшую Судьбу, создавал жизнь, наполненную зеленым светом искрящейся чистоты. Каждый прожитый день был посланием Мудрости и новых сил. Хотелось идти и двигаться вперед. Теперь, спустя много лет, многие взгляды и помыслы утратили свой прежний смысл, наполнились новым содержанием, и лишь колбочки и склянки Зала Памяти бережно, точно маленького ребенка, хранят их, оберегая от безвременной потери. Потери памяти. Потери смысла. Потери жизни.
Дети. Чудесные создания, посланные провидением в наш мир, чтобы нести Добро и Любовь. Безмолвными странниками приходят они к нам, постепенно впитывая в себя все тепло и пороки окружающей действительности, вместе с образами. Из таких вот образов и создается Жизнь.
Остров был полон подземелей. Где-то в центре была библиотека. Карта острова напоминала дутый шар из пенопласта и висела в центральном зале. Перед уходом Хранитель взглянул на нее ( карта прилагается).
Мнгновение он помедлил и думал о чистоте. Вдруг глаза его оживились. Он точно вспомнил что-то. Зал Памяти... Конечно, как он мог забыть, вот она, старость. Сегодня он еще не проверял его… Давно пора сделать это. Давно пора. Он встал, прошел по зеленой дорожке, поросшей молодыми одуванчиками и, завернув за угол часовни и открыв привычным движением руки дверь в обшарпанной серой стене, спустился по деревянной лестнице вниз, в старую шахту, где его уже ожидал привычный транспорт - вагонетка темно- зеленого цвета, с обитыми медью колесами и позолоченной дверцей. Смотритель сел в нее и, плотно закрыв за собой дверцу, нажал на рычаг. Тут же миллиарды невидимых насекомых зажужжали под тяжестью взбесившегося мотора и транспорт с грохотом, медленно въехал вглубь длинного коридора, минуя зеленые галереи бесконечных переходов и перекрытий, поросшие крестоверсткой – особым видом растения, с незапамятных времен прописавшегося постоянным обитателем необъятных подземелий острова. Рычаг послушно выполнил поручение хозяина и транспорт, испустив тяжкий вздох, замер. Что-то надломилось в его сочленениях, механическое сердце не выдержало и лопнуло под тяжестью времени. (Пришло его время.)
Хранитель с улыбкой посмотрел на него. Вот и твой век на исходе, дружище. Сколько лет бок о бок, отправлялись мы в глубь этих галерей, радуясь каждому мгновению, жадно глотая воздух предстоящих открытий и приключений? Теперь оба мы состарились. Шины поистерлись, да и рессоры уже не те. «Да, - грустно отвечала вагонетка, - а помнишь, раньше…» И они продолжали свою долгую беседу местами радостную, приправленную
оттенками грусти. Так тянулись дни. Проносились в бесконечном беге минуты, удирающие прочь от наивных ловцов потерянного времени. С каждым днем Хранитель все больше ощущал непонятную тоску, разъедающую его сердце долгие годы, подобно моли из библиотеки. Нет, не седины угнетали его, не старая келья, где он коротал долгие ночи, сидя перед запотевшем от масла светильником, но одиночество. Невозможность найти наследника, способного продолжить его благое (в чем ныне он уже не был так твердо уверен) дело. Во Внешний мир он давно уже не Верил. Там, на поверхности, за водным переделом, в Мире, откуда он когда-то пришел, чтобы просить Старейшину о приюте, все давно уже решили секира, клинок и булава, а то звери и покрупнее, и их извечные спутники: Хаос, Разруха, и братец Мор, несущий с собой вихрь болезней и нищеты. Впрочем, кто знает… Быть может, сильные мира Сего образумились и закопали булаву глубоко в сырую землю. Законы того мира он давно оставил в стороне. Были дела и поважнее.
Зал открылся и Хранитель вошел в него. Двери зала со скрежетом захлопнулись и смотритель оказался в окружении тысячи колбочек с воспоминаниями. Медленно ступая по начищенному до блеска пола – результат простенькой магии, которой в былые времена владел каждый уважающий себя обитатель острова, подошел к одному из стиллажей. Взял склянку с изображенной на ней морской звездой, слегка встряхнул, и запах моря наполнил помещение. Легкий бриз струился с полки. Взял другую, и плач младенца проник в зал. Вновь и вновь подходил он к одной из полок, брал в руки разные колбочки и склянки, встряхивал их, пытаясь настроиться на их волну. Бесполезно. Молчание было ему ответом. «Выветрились, должно быть…»- с тоской подумал Хранитель.
Он задумался, и машинально начал вырывать волосики из редкой бородки.
Вот так всегда. Живешь и не думаешь о времени, а оно нагоняет, залечивая раны прошлого, бередя будущее. Как это глупо и, в то же время, справедливо. Хранитель понимал это. Теперь понимал. И осознание этого больше не наполняло его легкостью, как прежде. Ныне он ощущал твердую поступь времени. Отчетливо ощущал.
Со временем он в совершенстве овладел этой техникой и мог свободно перенестись в любую точку Внешнего Мира. Вот только зачем? Чтобы видеть боль, страдания тысяч Заблудших Душ, Хаос порожденный Сознанием и отчаяние, дитя Безмолвия? Можно лишь наблюдать. Как рушаться миры, Вселенные, сметают друг друга с Земли мятежные монархи и безумные тираны, вернувшись с Обедни всаживают клинок в спину своих братьев. Нельзя лишь вмешиваться. Исправить содеянное.
Долгое время, проводя долгие вечера в парке, Хранитель смотрел на калитку. Точно, ждал кого-то. Он знал, ожидания напрасны, никто не придет. Нет больше внешнего мира, он погряз в хаосе и разрухе. Быть может их островок –последний оплот цивилизации в этом мире. И все же… Иногда ему казалось, что вот- вот, стоит только подождать мгновение, и калитка распахнется, звякнет медная дверца и старый Динго, выбежит встречать гостей. Но Динго, добродушного пса с длинными ушами и острым нюхом, верой и правдой служившего ему долгие годы, давно уже нет в живых, как впрочем и людей Внешнего Мира. И не зачем было медитировать, чтобы понять это. Он знал. Знал наверняка. Он вздохнул. Воспоминания. Все что осталось от них, это воспоминания. И найдутся ли смельчаки, готовые прикоснуться к этим несметным сокровищам, этой бесценной кладези информации, хранимой им здесь все эти годы. Он усмехнулся сам себе. Бессмысленно. Кого он пытается обмануть? Кому нужны эти бесценные знания, кроме как ни ему, старому мученику, озабоченному идей сохранения этих даров памяти. Рухнет все, никто и не заметит. Рухнет? Внезапно, испещренное морщинами старческое лицо таинственно пребразилось и точно озарилось каким-то таинственным светом, идущем из глубины души. Как же он раньше не подумал. Видно и впрямь, стар он уже стал, содержать библиотеку кроме него некому, элексир бессмертия до сих пор не изобретен, последний хранитель секрета у нес с собой в могилу и колбу с воспоминаниями. Так чего ему терять?
Исчезни он, покрой могильная плита его чело, и что тогда? Пройдет время, и кому достанутся эти бесчисленные сокровища? С другой стороны, если он - последний смертный в этом мире, тогда … А если найдутся другие, захватят хранилище, разграбят все ценное, надругаются над священными скрижалями, и память миллионов будет утеряна. Воспоминания, эти воздушные, невесомые мотылки, роящиеся в глубинах сознания, будут пойманы сачком любопытного биолога-натуралиста и пущены в распрямилку. Нет, не бывать этому. Никогда. Теперь он встал перед выбором. Лицо его изобразило внутреннюю борьбу двух начал. Скулы напряглись, морщины, и без того сморщенные(Прожилки между морщинами) , стали походить на впадины Джурингви, горы, остроконечный пик которой и по сей день маячил вдалеке сквозь дымку тумана. Точно Вселенная направила сейчас всю свою силу, чтобы помочь ему, одинокому старику на перепутье, плутавшему в потемках меж сигнальных огней.
Наконец, лицо его прояснилось. Внутренние потоки замедлили свой беспечный бег, и нравственное озарение оставило отпечаток света на его лице.
Он принял решение. Выбор сделан. Терперь дело осталось за малым. Спустя мгновение,
Смотритель встал и подошел к башне. Здесь еще царила жизнь. Жизнь. Во всем своем великолепии.
Все здесь наполнял свет. Старый Фонтан бережно нес свои струи по направлению к дворику. Безмятежен был его поток. Целостен и полон тишины. Стайка голубей играла подле глиняных плит. Хранитель смотрел на их игру и печаль огненной змеей наполняла его душу. Он не знал, сможет ли… После стольких лет. Но решение принято. Отступать уже поздно. Слищком поздно.
Теперь пришло время. Время действовать. Теперь…
Он вздохнул и сел подле источника. Какая участь ждет их? Когда-то, еще в Старую Эпоху, люди, обеспокоенные личным бессмертием, стремились найти новые способы сохранения богатств личной памяти. Архивы перегружались излишком бумаг. Много событий, дат, мириады слов. Пережитое не умещалось на страницах книг. Слишком много. Старинные фолианты печально пылились в углу и сухие руки хранителей просто не доходили до них. Тогда, однажды был создан Совет двенадцати Старейшин и Мудрейший сказал:
Братья мои. Вот уже многие века копятся в наших библиотеках священные письмена, рукописи. Этот бесценный опыт, накопленный Древними не должен кануть в небытие. Судьба распорядилась так, что нам было уготовано охранять его. Да не будь он затерен в веках, этот свод незыблимых законов. Я общался с духами Древних. Они просвятили меня. Долгие дни провел я в молитвах перед образом Великого Дрекеледа, вопрошая его о помощи, и настал миг, когда почувствовал, что Великий отвечает мне.
Я слышал его голос в себе, и он придавал мне уверенности в своем решении и деле, вселял Веру в счастливое разрешение моих вопросов.
(Подойди) Оглядись. –сказал он. - Видищь ли ты старинный фонтан возле башни Астрономии?
Я посмотрел в сторону башни, и, действительно, увидел фонтан, ранее надежно укрытый от наших очей непроницаемой стеной. Теперь таинственное Заклятье, тяготевшее над ним долгие годы, пало, и он предстал моему взору. Музыка. Из фонтана лилась волшебная музыка и зеленые духи парили вокруг.
Я чувствовал как они наплняют мое тело и душа воспаряет вслед за ними, подвластная божественной музыке, уносимая ею вдаль.
Получив ответ, он сказал мне важную речь.
Тогда не знал я, верно ли истолковал его слова, но теперь, чувствую, что нашел ответы на многие вопросы. Настало время изменить Мир. Пусть каждый подойдет к этому фонтану и положит свою голову на это покрывало. Сделав это, мы прикоснемся к знаниям Великих, их мудрости.
Первым подошел Мудрец Синкронтемонт. Старейшина накрыл ему голову покрывалом. Взял в руки колбу и поднес к фонтану. Все вокруг ожило. И зеленая струйка точно подвластная неведомому доселе колдовству полилась из уха Мудреца. Он встал просветленным. Невидимый свет наполнял его существо. Лицо засияло зеленым светом.
Теперь, провозгласил Мудрейший, пусть каждый сделает то же самое и изложит свои мысли в этот сосуд. Со временем, миллионы людей соберут свою память в эти склянки и мы отнесем их в хранилище. Память многих поколений не будет утеряна.
Быть может, вы захотите узнать нечто большее об этом? Есть слова у вас, Дети мои?
Выступил Иаким. Безусый юнец, каким он себя помнил, спросил.
Смотритель, а что если однажды кто - нибудь ворвется в эту Цитадель? Что будет тогда? Он усмехнулся. Своевременный вопрос. Я уже решил его. Только один человек будет знать секрет доступа к ней. Этим человеком будешь ты, Иаким. Годы летят. Проносятся бодрым галопом вдаль. Ноги не держат меня так как прежде. Ныне пришло время.Ты продолжишь мое начинание. Получишь доступ ко всем тайнам мира. Ты увидишь многое с другой стороны. Поймешь истинные причины многих вещей и следствия поступков. Но только мне доступен шифр.
- О Мудрейший, как благосклонны Вы ко мне, но к кому перейдет обязанность хранения этих бесценных рукописей в дальнейшем?
Он отчетливо помнил реакцию Мудрейшего. Тот промолчал. Потом, отвернулся, и потрясая бородкой, пошел прочь. Иаким знал, в тот момент на лице Мудрейшего была напечатана улыбка. Теперь он знал причину этой улыбки. Равно как и ответ на вопрос. Знал наверняка. Ответ пришел сам собой. Время прислало его. В зеленом конверте. И не было смысла и спращивать. Никто. Никто не придет. Никого больше нет. Никого. Все умерло в этом. Мире. Быть может он один, последний? Смотритель передал ему заботу о хранении памяти, а кому передаст ее теперь он? Кому?
Возможны ли варианты?
Верен ли его путь?
Он вздохнул и лег на прохладную траву.
Ветер вил длинные цепочки из прядей его волос.
Ромашки и одуванчики трепыхались под властью стихий.
Травинки, повинуясь легкому дуновению ветерка, послушно нагибались вслед каждому его движению. Все кругом являло красоту и гармонию. Весна. Расцвет природы, время молодости, первой Любви, открытий и переживаний. Расцвет и…
Закат. Всего мира. И его жизни. Он чувствовал это. Скоро придет и его черед. И старинные стеллажи Зала Памяти пополнятся еще одной колбочкой с воспоминаниями. Вот только прочесть их будет уже некому.
Смотритель потрогал озябшими пальцами длинную бородку. Сколько воды утекло. Повыщипывал редкие волосики.
Ощущаю ее присутствие во всем.
Тысяча колбочек и склянок недвижно покоились в резервуарах.
Хранитель вздохнул и, усталый, опустился в прохладную траву.
Он не спал. Размышления, мысли наполняли его голову, подобно рою мотыльков, беспорядочно кружащих над его скромной обителью. Кто-то будет рад, погрузиться в воспоминания, защитив себя от внешнего мира, теплыми стенками своего прошлого. Иные предпочтут жить в реальности не оглядываясь назад, побегут сломя голову в неопределенное будущее. И таких большинство.
Память. Мириады оттенков, звуков, отзвуков, потаенных смыслов. Несущийся поток сознания, доступный лишь на внутренних плоскостях. Река, уплывающая вечность. Медленный поток, уходящий в незримую даль, набирающий силу и идущий вперед
, подобно Ниагарскому водопаду. Сколько вас таких, хранителей, безвременно ушедших вникуда, исчезнувших под напором ицивилизации. Быть может он один остался такой на всем белом свете. Что творилось там, за границей его мира?
Быть может, войны снесли все на своем пути, не оставив под собой ничего живого.
Дети больше не будут играть в уютных двориках в свои игры. Птицы не будут петь свои песни. И настанет конец. Всего. Тогда чего ему терять? Хаос там, безмолвие здесь, не все ли равно?
Он лег и уснул.
И трава покрыла его тело.
Спустя много лет…Люди прозрели....
to be never contunued.....
0 просмотров: 205
(Авторский материал)
Комментарии 
