Алёна

Из архива "Ни блогу свечка". Творческая юность. Нам всем было когда-то по 25 лет.
Алёна. Кто она..
Это было очень давно...
Мы были молоды, творчество давалось легко. МАРХИ - это был алтарь, куда мы как неофиты ежедневно стекались реками. С горящими глазами, тезисами Витрувия и огромными папками.
Я уже и не помню себя такой.
Только руки помнят тепло камня и непередаваемую песню кованного металла.

БЕЖИМ, АЛЕНА!

Невероятные заказы, от которых кружилась голова, шли один за другим, и юная выпускница архитектурного влетела в метро, на ходу расталкивая прохожих огромной папкой. В папке неслись вместе с ней наброски с образцами интерьеров для домов и дач нуворишей постсоветского пространства.

Глыба розового мрамора, мерцающего прожилками, тона его переходили из белого в цвет едва распустившейся розы, уже заказана в Италии. Ее распилят на ступени и подоконники, из остатков нарежут маленькие плиточки – и вся это красота рухнет на голову мне кучей денег, какой я отродясь не видывала. Совесть немного стонет от того, что из этой глыбы родилась бы статуя прекрасной Дианы, а вот лежать ей подоконниками. Я нашла ее в супердорогом каталоге, и мой замечательный клиент заказал мне невероятный эксклюзив. «Чтобы ни у кого такого больше не было! Любые деньги плачу, слюшай». И правда, платит.

Продолжаю неспешный рассказ. 2 часа ночи, Москва старается заснуть. Бокал гранатового сока, приятная музыка, тишина вокруг - и этот текст...
.......
О, этот дядя получит дом единственный в мире! Я влюблена в этот проект, мне снится ночами линия перил на лестнице, кованый завиток не дал мне сегодня уснуть, и в шесть утра, не спав всю ночь, я бросилась к мольберту рисовать его. Я и правда влюбилась в эти перила, я готова гладить их рукой и придумывать бесконечно, как будет развиваться эта тема. От мелодии завитка пошел затейливый поворот ступеней – плавный изгиб, вот в таком музыкальном ритме. Непременно розовый мерцающий мрамор обрамит эту лестницу, чтобы там, где падает тень, его оттенок уходил в алый цвет заката, а там, где свет скользит по глади мрамора, он высвечивался, как блестящая поверхность лепестка. Лестница-роза, вензеля хозяина переплетаются с линиями розовых лепестков, покрытие зеленое не годится – грубо, пошло, но цвет необходим, роза без листьев не будет жить, дышать. Зеленый пойдет портьерой. И линии сгиба, складок – вот здесь она будет подвязана, приподнят край, это арочное окно как раз встало так, чтобы освещать лестницу. И цвет шторы непременно должен быть глубоким, матовым на сгибах и уходящим в густой цвет листвы в глубине складок. Лестница – роза определит весь интерьер гостиной, они перетекут друг в друга.

Так, ковку заказываем в Греции, наши мастера не потянут. В Питере эти завитки сводили меня с ума, я стояла часами, рисуя снова и снова эти кованые решетки с цветами на канале Грибоедова – но ведь это бледное подобие того, что я сейчас творю! Те розы были просто грубятиной, а то, что будит меня теперь по ночам – это симфония, это невероятно, этого никто не делал раньше. В архитектурном я изучала тома с ковкой, с образцами решеток – и вот такой не было ни у кого, это эксклюзив, эврика – она просто приснилась мне ночью. Дело в ритме – чуть-чуть другой ритм, она влечет за собой, она уносит меня, эта лестница, плавный поворот напоминает линию бедер восточной танцовщицы, и этот мрамор мерцает, как гладкая матовая кожа.

…….
Когда мы молоды, жизнь представляется бурной рекой, которая сметает все на своем пути.. Горизонты ярки и полыхают зарницами. Часто мы не замечаем людей, которые живут нами, ради нас. Впрочем - это их выбор, возводить нас на пьедестал и золотить нам ботиночки...
Как и наш - жить той жизнью, той ролью, которую играем в данный момент.
1995 год - и я молодой, азартный дизайнер с горящими глазами..
БЕЖИМ, АЛЕНА!

И тем не менее - жизнь брала свое. Вокруг были коллеги, заказчики, телохранители заказчиков (здоровенные такие шкафы-нукеры), мужчины, дарившие цветы, и - моя тень...

Продолжаю рассказ...

..........

Чашка кофе наскоро, с трудом прожевала бутерброд. Вдруг резко испортилось настроение. Да, вчера Женька звал меня замуж. Стоял невероятно смущенный, милый он, конечно. Кажется, чуть не плакал, поцеловал кончики моих пальцев, смотрел мне в глаза. Я не знаю, что сделаю с собой, если ты со мною не останешься, Алена. Я прошу тебя. Что я могла ответить? Клиент уже подъехал на своем Мерсе, мне бежать нужно – тут опаздывать я не могу. Ответила наспех, буркнула – увидимся, Жень, ей-Богу некогда сейчас. Давай, в следующий раз договорим. Чмокнула его в щеку – пока. Он смотрел мне в след щенячьими глазами. Блин, на душе муторно, он стоял, как побитый. Медленно развернулся и пошел, сутулясь – никогда он раньше не сутулился. Мы встречались год уже, я всегда наскоро, он ждал меня долго. Кормил меня в кафешках, голодную, зимой на ветру расстегнул однажды свое пальто, закутал меня полами, я тогда совсем замерзла. Ждал перед этим часа два, сам промерз, заболел потом из-за меня. Ну Жень, ну ей-Богу, ну нет у меня времени на это сейчас, я не вспоминаю тебя сутками, ношусь, как угорелая, ну когда-нибудь… Этот завиток на перилах – он мне снится, а ты – нет, извини... Кажется, я ляпнула вчера это вслух, - после этого он так сжался.
.......

Ну его, застрял у меня в мозгу, мне сегодня второй проект обсуждать – новый заказчик, они градом валятся на меня, надо быть в норме. Мы его возьмем сегодня тепленьким. Турецкий султан с животиком и масляными глазами. Знаю, что ему нужно. Он у меня получит спальню – настоящий траходром, кровать, как футбольное поле с персидскими коврами и кальянами. Только меня он в ней не увидит, извините. «Алёна, тарагой, ми тагаваримся». Тем не менее, это бабки немеряные. Ладно, Алёна, не дрейфь, прорвемся. Ты уже дизайнер с мировым именем, хоть и в драных джинсах и отвязной кепке. В сентябре в Сан-Франциско тебя ждут- поджидают. В зеркале действительно вид чумной. Пару мазков надо кинуть на фэйс – кругищи вокруг глаз, до утра варганила новый проект. Это будет песня – персидские мотивы, бирюза в интерьере, вокруг кровати витые колонки, раскрывающиеся к потолку лилиями. Портьеры тяжелые, свод минаретный. Наверное, немного в кич снесло, но для этого толстого иначе не получится, не тянет он на аристократа. Ему понравится, будет блаженствовать на этом лежбище котиков, цену поднять надо, ему чем дороже, тем круче.

Ладно, бежим, Алёна.

Аделина (с), Марина Ивова (с)