Уроки смирения, или почему я вынесла из самолета бортовой журнал

Е сли бы при мне оказалось огне- стрельное оружие, я примени- ла бы его не задумываясь. Ноч- ной перелет, предрассветный туман в Дели, вонючий дым ко- стров, густая ржавая пыль, в которой то- нут красные протяжные плевки бетеля, гундосые голоса нищих на центральном вокзале... И поезд до Гималаев, которого ждать еще три часа. Захотелось опустить- ся на землю, закрыть лицо руками и за- плакать: «Хочу домо-о-ой». Но спасать ме- ня было некому, поэтому я решила съесть припасенный еще в Москве ностальгиче- ский круассан с кусочком бри и путеше- ствовать дальше. Как только я развернула бумаж- ный пакет и нацелилась на хвостик сы- ра, из-за моего плеча протянулась длинная облезлая лапа, аккуратно изъ- яла круассан и исчезла. Обезьяна легко запрыгнула на щербатую крышу перрона и с аппетитом принялась за мой бутер- брод. Пристрелила бы не задумываясь. Но без оружия мстить обезьяне было за- труднительно, и я поплелась вглубь вок- зала, поклявшись себе, что первая моя поездка в Индию станет последней.

И вот я еду в Индию во второй раз.

Один мой старинный приятель, по про- исхождению бурят, по вероисповеда- нию – буддист, а по призванию – врач, со- брался на учения, которые ежегодно да- рует Его Святейшество Далай-лама XIV. А я опрометчиво пообещала составить ему компанию, тем более что лекарь мой, к несчастью, практически слеп и в оди- ночку путешествовать не способен. Оказалось, необходимое посвящение от самого Далай-ламы XIV мой друг очень удачно может получить в новогодние ка- никулы, и надо срочно искать билеты до Варанаси. Нарушать данную себе клят-ву неловко, но отказываться от обещания другу совсем нехорошо: приятель мой пригласил за компанию ламу из бурят- ской деревни, а тот обзавелся билетом из Улан-Удэ. Если бы дело касалось не буддизма, а христианства, я решила бы, что это мой крест – везти в Индию деревенско- го ламу и незрячего доктора. К счастью, в Варанаси нас поджидал еще один их соплеменник, который к тому моменту уже лет пять учился в Тибетском уни- верситете и должен был помочь в нашей паломнической миссии на месте: в мона- стыре, где проходили учения, были при- няты впечатляющие меры безопасности, а все отели окрест сплошь забронирова- ны еще за год до события. Помощь тол- кового студента казалась неоценимой. Чтобы избежать небезопасных для моего рассудка «азиатских» перего- воров, я обратилась в уважаемое лон- донское агентство, уповая на то, что уж англичане-то cумеют договориться с индусами.

Еще я попросила лондон-ский офис забронировать для нас самый роскошный отель в Агре: раз уж я снова окажусь в Индии, следует поглядеть на Тадж-Махал, с которым я заочно успела распрощаться. Да и к концу второй неде- ли скитаний мне не повредят пенная ван- на и яичница с белым тостом на завтрак. Спутники мои, облачившиеся в бор- довые ламские одеяния, безропотно сносили тяготы пути: двухчасовую оче- редь на паспортном контроле в аэропор- ту, где офицер занудно вносил в систему отчество Нацокдорджиевич латинскими буквами; слезоточивый смог в Дели; ед- ва не пропущенный рейс до Варанаси (на контроле безопасности нам просто забы- ли поставить печати на посадочных та- лонах); разорительный обмен валюты и плутоватого водителя такси, утверждав- шего, что его компания никакой оплаты за нашу поездку от англичан не видала. Тут я впервые (шел 36-й час путеше- ствия) произнесла заклинание: «...или я звоню в Лондон!» И дальше пользова- лась им беззастенчиво. Правда, оно не помогало торговаться с рикшами, но в эти моменты на выручку приходил буд- дийский студент. Он бранился и плевался бетелем не хуже самих рикш, умудрялся следить, чтобы мы успевали к утренней молитве, получали свою порцию цампы и чая в обед, не были затоптаны тибетски- ми паломниками и не затесались в похо- ронное шествие на берегу Ганга.

Десять дней нас как будто качало на качелях: из буддийского царства в Ин- дию и обратно. Прохладная тишина мо- настыря по утрам, пронзительный звон гонгов, утробное пение монахов, трон далай-ламы, утопающий в белых вол- нах поднесенных паломниками хадаков, журчащие голоса переводчи- ков, бурятские красотки с прямыми спи- нами и их бабки с плоскими, будто во- гнутыми лицами, служки, бегающие по узким рядам с длинноносыми чайниками сытного молочного варева, и шелестящий говор Его Святейшества, который, если подкрутить колесико приемника, обретал русскую речь и говорил понятные и пра- вильные вещи, до которых, казалось бы, нетрудно додуматься самому. Ну, напри- мер: «Шанс родиться человеком выпадает так редко, что глупо тратить свою жизнь на что-нибудь, кроме счастья». А по вечерам, когда по всей улице с лязгом захлопывались железные став- ни, мальчишки стягивали с небес само- дельных змеев и с грохотом бежали по крышам, когда коровы лениво жевали картонки и пластиковые пакеты, когда уличная пыль оседала, торговцы втяги- вали в магазины лотки с прокопченными сари, а нищие на своих тележках скрыва- лись в глубине улиц, во всех окнах разом загорались телевизоры и дружно выби- вало свечи в половине домов, так что го- стиница наша погружалась во мрак, – в такие вечера мне казалось, что эта Индия не закончится для меня никогда: скорее бы утро и в монастырь.

Десять дней учений, правда, пробежа- ли на удивление быстро. Оставалось полюбоваться на Тадж-Махал и добрать- ся до Дели. Но, прибыв в наш роскошный отель в Агре, мы обнаружили, что в нем «мест нет». Как же так?! Мы бронировали гостиницу два месяца назад! И оплатили ее! Да! Полностью! Четыре одноместных номера. С белой ванной и яичницей. В глазах администратора царила без- мятежность. В самом деле: какой резон отдавать заранее оплаченные номера тем, кто за них уже заплатил? Лучше по- дождать, когда явится кто-нибудь еще и заплатит вновь: в два раза приятнее продать один и тот же номер дважды. Фонтан, буйная зелень сада, подушки с золотым шитьем и журчащая музыка – все это не для нас? Буддийскую благость как рукой сняло. Я была близка к тому, чтобы стучать ботинком по стойке ад- министратора: хватит с меня Индии, не нужны мне чудеса света, я звоню в Лон- дон! Услыхав про Лондон, администратор стал нервно прядать ушами и с кем-то со- ветоваться по телефону: – Не волнуйтесь, мэм-сахиб, мы что- нибудь придумаем. Не нужно ничего придумывать! Про- сто дайте мне ключи от четырех номеров, или я вам покажу «мэм-сахиб».

Через сорок минут комнаты чудес- ным образом нашлись – свободными и даже прибранными. – Изволит ли мэм-сахиб отдохнуть с дороги и принять ванну? Мы приготови- ли для вас лучшие комнаты, мэм-сахиб. Завтрак будет вас ждать, мэм-сахиб. Мэм-сахиб, почти побежденная в битве с Индией, мчится в свой роскош- ный номер, скидывает пыльные одежды и обнаруживает, что в ванной нет мыла. Мэм-сахиб на грани нервного срыва зво- нит на рецепшн и, сама себе удивляясь, мгновенно включается в диалог на вос- хитительном пиджин-инглише: – Йес, мэм-сахиб? – Не могу найти мыло! Ай кант файнд соап ин май рум! – Соуп, мэм? – изумление невозмож- но скрыть. Действительно, на кой в Ин- дии мыло? – Йес! Соап! Плиз, ай нид ит. – Ду ю нид соуп райт нау, мэм-сахиб? Невероятно. Я просто хотела вымыть руки, но даже по телефону слышно, в ка- кое замешательство привела персонал своей невинной просьбой – которую, од- нако, никто не спешит выполнять. Дей- ствительно, довольно того, что они посе- лили нас в своем пятизвездочном отеле. – Принесите мне мыло немедленно. Или я звоню в Лондон! – Ноу, мэм-сахиб, плиз, ноу Лондон! Вич соуп ду ю префер? Потрясающе. Я предпочитаю любое мыло, любое, которое они дадут мне пря- мо сейчас. – Ноу проблем, мэм-сахиб, ю вилл гет ёр соуп ин фри минутс, мэм-сахиб. – Оу-кей, или я все-таки позвоню в Лондон! – пригрозила я.

Через три минуты в номер постучали. За дверью стоял тонкий юный испуган- ный мальчик в белой чалме – видимо, его предупредили, что я буйнопомешанная. – Ёр соуп, мэм-сахиб. Он держал перед собой серебряный поднос, на котором дымилась тарелка су- па, и ослепительно улыбался, как бы на- поминая, что глупо тратить свою жизнь на что-то, кроме счастья.

(c)Мария Кузьмина